Форум » Окрестные территории » Лес » Ответить
Лес
Баламуты: Кусочек почти что Наружности. Выход, в окружающий Дом лес находится справа от беседки, третья доска вправо от рябины. Сдвигаешь в сторону - и путь открыт.
Сина Винчестер: - Иииииии....я вернулась! Донесся из леса голос Чарли. - В Доме скучно - посплю здесь, в палатке) Забралась в палатку, подхватив свою подушку, и улеглась где-то в углу. Но не засыпает, а просто лежит, слушая воцарившуюся тишину.
Элис Ламонт: Приятного, как же. И Чарли ушла. Но, не успела Ведунья совсем заскучать, опечалиться, пролить скупую слезу, как бесчестно покинувшая поле боя волшебница вернулась и юркнула в палатку. Уйти тоже?.. Нет. Сидеть так сидеть. Хотя сидеть в палатке - это очень умно. Элис решительно вмешала в свой чай не меньше трёх ложек сахара с горкой - чтобы уж наверняка - и принялась уничтожать съестные припасы. Неужели всё? Так ночи не заканчиваются. Должен произойти... магический разговор что ли. Что-то судьбоносное.
Сина Винчестер: Вылезла на секунду из палатки. - Вы...это...не отвлекайтесь. Я кое-что сделаю сейчас, ага) Абсолютно глупые и неуместные слова Чарли скорее всего заставили ребят чуть удивиться. Выскочила из палатки и подбежала к Оливеру. Обхватила лицо руками и, отвернувшись от всех, поцеловала. Так страстно и любовно, как не целовала никогда. Впервые за три месяца. Исполинское терпение понадобилось Чарли, чтобы не сделать этого раньше. Чуть отстранилась, скорчила рожицу и сказала. - Извини, если что) И снова убежала в палатку, бросив - И вы, ребят, извините)
Тихон: *сонно жмурясь на пляшущее пламя, будто подстраивающееся под каждый из рассказов, танцуя то нежный вальс, то неистовое танго, то легкомысленную румбу... подавил зевок* Красивая была ночь).. Снежная, волшебная)) Но может к нам еще кто на огонек заглянет? под занавес, так сказать) Не хочется что-то еще собираться))
Оро: шумно вздохнула и сказала: я так долго молчала, слушала, наблюдала, что почти решилась промолчать до самого финала и уснуть здесь не привлекая внимания, боясь расплескать впечатления. Но наверное, это было бы не совсем правильно (хотя когда драконы их соблюдали)хех. Дело в том, что я обронила свою сказку с сугроб по дороге сюда. Мы с одним зайцем потратили кучу куч минут и часов чтобы ее откопать и.. не удалось. осталась моя сказка зимовать погребенная под снегом леса. Однако, под занавес решила сказать кое-что, раз уж это "ночь когда можно говорить" я расскажу как у меня порой рождаются сказки. Я их рисую ... толькобез помощи рук, кистей, бумаги... и не красками. Злата еще немного помолчала и продолжила:
Оро: Слезы самый простой материал для того, чтобы нарисовать сказку. Со смехом вечно заморочки – то без причины он глуп, то повод петросянист, то пошлость примешается, то еще какая напасть. И хранить его долго не получается – гаснет почти мгновенно. Поэтому вроде есть он, а рисовать сказку им не хочется. То ли дело слезы. Во-первых, их собрать легче. А во-вторых, они у меня более качественный материал. Появляются редко, только по серьезному поводу, искренни, в меру горьки, в меру солёны, абсолютно прозрачны. Да. То, что надо. И я старательно собираю их в особенный пузырек, который ношу на шее. Когда он начинает ощутимо давить, несмотря на малый объем, пригибать мою голову вниз, я понимаю – пора избавиться от них. Нужно, выплеснув их на полотно, нарисовать сказку. Тогда эта тяжесть уменьшится. Полотно для сказки стоит в моей комнате на самом видном месте и я, занимаясь делами, на него всегда поглядываю. Жду момента, когда оно позовет к себе неудержимо. Это довольно-таки большое стекло, закрепленное в рамке. Днем оно манит полетать в его чистой прозрачности, а ночью выплескивает бездонную глубину в мой мир. Да, определенно, тональность сказки очень сильно зависит от времени суток, в котором я зависаю на момент ее появления. Самые звонкие получаются на рассвете. …мда… слишком уж звонкие и наивные. Поэтому я не очень их люблю, если честно.
Оро: Совсем иное звучание у сумеречных историй. Сумерки – пограничье. В это время фигуры из всех миров перемешиваются и сами не понимают, кто из них первичен, кто отражение, кто тень, а кто мираж. А уж сколько раз я сама увязала в этой путанице не счесть. Когда сумерки обнимают за плечи, ощущается особенное чувство предвкушения близости с ними. Я ощущаю легкую пульсацию в солнечном сплетении. Сажусь без освещения перед манящим стеклом и остановившимся взглядом смотрю в одну точку и внутрь себя одновременно до тех пор, пока не утрачиваю себя, не растворяюсь в околостекольном пространстве… Переход в состояние этого трипа всегда зыбок и неуловим. Я впускаю отражения, тени и миражи свободно гулять в моем сознании. Достаю пузырек со слезами и делаю робкие штрихи, старательно изображая то, что просится наружу. Линии полупрозрачны и расплывчаты. «Какая неумеха…» — вздыхаю тихонько. « Ты всегда так говоришь. Лукавишь, по-моему» — раздалось возле моего плеча. Я даже не оглядываюсь — знала почти наверняка, что он придет. Он берет со стола приготовленное мной заранее его любимое безе и улыбается, поняв, что его ждали. От этой улыбки разливается ощутимое тепло, и я чувствую эту согревающую волну, эпицентром которой он является. — Я вспоминала о тебе — говорю кодовую фразу.
Оро: — Вижу — бормочет он, всматриваясь в нарисованный мной силуэт на стекле. И ревниво добавляет — этот тоже не слишком-то на меня похож, как и предыдущий. Ты опять срисовываешь не с тех отражений. И вообще, зря ты это... тебе опять будет грустно, когда отражение отделится от твоей сказки и ускачет по своим делам. Не первый же раз. Что за бег по граблям, а? — НЕТ, ПОХОЖ! – сварливо отзываюсь я и, помолчав, добавляю — Да, я знаю, отражениям не нравится быть героями чужой сказки. Они предпочитают создавать свои. Но я просто верю, что однажды та реальная фигура, создавшая свое отражение в моем стекле поймет меня и сделает так, что сказка не умрет. — Слишком запутанно. Не верю. — Ну, вот отчего ты такой… бескрылый!? Как ты поучился у меня такой… сверх приземленный? — Тебе лучше знать. И вообще, скажи, отчего ты рисуешь слезами, а от твоих историй пахнет ванилью? В запахе ванили теряется соль. Ее не видно. Может поэтому отражения долго не задерживаются в твоих сюжетах. Молча пожимаю плечами, не зная, что ответить. Может и правда. — О! Ну, что я говорил! Он показал пальцем на силуэт мальчишки, который стоя по свою сторону стекла правил нарисованное мной, насмешливо размазывая пальцем линии и делая подтеки. Да, я уже видела. Каждый раз случалось нечто похожее. Отражения и стекло вносили свои изменения в первоначальный порыв. — Так натуральнее выглядит – подмигнула я убегающему вглубь стекла очередному мальчишке и прошептала тихо вслед: «Спасибо, я буду помнить о тебе». Сумерки таяли. Стекло меркло и наполнялось тьмой. Мы сидели с Джеком в темноте плечом к плечу и молчали. Его время истекало — он растает вместе с сумерками до следующего сеанса. — За-чем это всё? — задал он еле слышный вопрос. — Затем, что у каждой сказки есть тень в реальном мире. А у каждого отражения есть реальная личность. Все переплетено. Влияния не избежать. Услышал ли он ответ, прежде чем исчезнуть? Надеюсь, что да.
Сина Винчестер: Прослушала весь рассказ Оро, сидя задумчиво в палатке. - Ранние сказки получаются крайне оптимистичными, и непозволительно веселыми. Только не для нашего времени. Оро пишет: — Затем, что у каждой сказки есть тень в реальном мире. А у каждого отражения есть реальная личность. Все переплетено. Влияния не избежать. - Ни одна история не остается забытой. Летопись жизней хранит историю каждого человека. Сказала тоже шепотом
Оливер Купер: Сидел тихо, прислушиваясь к разговорам и сказкам. Диалог Ведуньи и Чарли, пожалуй должен был насторожить парня, но он был расслаблен и просто наслаждался ночью. До того момента, как Беглянка снова сбежала. С удивлением посмотрел ей вслед. Сина Винчестер пишет: - Захочешь поговорить - скажи Дому, и я приду. На мгновение даже замер, нахмурился. С чего бы ему хотеть говорить? Разве они не решили тогда все на кухне? Разве его сказка сейчас совсем ничего не сказала? В голову полез рой вопросов, на которые Оливер не находил ответа. Однажды он сказал другу, что совсем не может понять женщин. На что тот ответил, что нужно просто ждать. Потому что сейчас они хотят одного, минуту спустя - другого. Уйди-останься-исчезни. Вернись. Прочь убирайся. Тот же друг и посоветовал не метаться, а просто ждать, пока курс будет выбран, метания окончены, а может просто даже сядет батарейка. И хоть у них с Чарли села батарейка, казалось бы, но что-то снова пошло не так. Самая нелогичная, что ли, девушка Дома. И вот досталась не кому-то, а Шнурку. Сина Винчестер пишет: - Иииииии....я вернулась! Сама непосредственность. Если бы не "мужчины не плачут", Шнурок, наверное, уже бы заревел. Или взвыл от всего, что происходит. Неужели женщины все такие странные и нелогичные? И за что мужчинам такое счастье выпало. Терпения бы побольше. Кто там говорил, что терпение Дома Шнурок? Кажется, перехвалили. Пожал плечами и было уже расслабился, решив просто, как говорил товарищ "переждать", но не тут было. Сина Винчестер пишет: - Вы...это...не отвлекайтесь. Я кое-что сделаю сейчас, ага) Вот тут Шнурок насторожился. И не зря. Дальнейшее, как в тумане. Поцелуй. Она никогда его так не целовала. От происходящего всего и в столь короткий срок, крыша парня направилась в неизвестном направлении. То ли в отпуск, то ли вовсе к другому переехала. Он впервые опешил. Руки сами потянулись обнять ее, но замерли в паре сантиметров. Сина Винчестер пишет: - Извини, если что) С улыбкой, непосредственно. И снова убежала. Кто назвал ее Чарли? Кто этот "гений"? Нет клички более точной, чем "Беглянка". И будет ей всегда. И все, что сейчас произошло. Сломало его что ли. Встал, виновато взглянув на присутствующих и молча зашагал к Дому, желая остаться со своими мыслями наедине.
Сина Винчестер: Услышала шаги, но не вышла, а просто поняла, кто ушел. Стоило догадаться, что однажды это произойдет. Терпение не вечно. Довела его. Все кончено, поздняк метаться. И не пришлось Чарли долго думать, что делать. "Последнее слово сказано". Сорвала значок в форме губ с надписью Бабник и вылезла из палатки. Сломала его и бросила в костер. Все кончено. С тобой все началось - я открылась, зря. С тобой все закончится. Одна на всю жизнь. Больше ничего не нужно.
Сина Винчестер: - Моя сказка окончена. Пойду готовиться к притче. Козырнула и ушла в Четвертую спальню. Снова хмурая, прям как раньше.
Мириам Невельштейн: Внимательно смотрела и слушала все то, что происходило вокруг. И вдруг Синка сделала то, чего ну никак не ожидали от нее, а Шнурочек, любимый Шнурочек грустно встал и куда то пошел. Гавроша не могла это оставить просто так, не зря же она вредина дома, да и проницательностью не страдает, точнее упорно ее прячет. Поэтому быстренько сползя с насиженного места рванула за мальчиком, догнала его где то на пол пути от дома, тихонечко подошла и подергала за рукав - Не грусти, скушай конфетку Протянула петушка на палочке и свой уже почти полностью остывший чай и ускакала обратно к костру, оставив мальчика с чашкой и конфетой. На ходу повернула голову и улыбнулась ему
Оливер Купер: - Не грусти, скушай конфетку Нелепо уставился на петушка и чашку чая, которые оказались в руках. Спасибо, сестренка. Улыбнулся и пошел дальше своей дорогой, крепко сжимая петушка и чашку в руках.
Элис Ламонт: Ведунья было совсем потерялась, растворилась в сказке Оро, как события в паззле Шнурок-Чарли запутались окончательно. Столько всего... и эти их сказки... А Шнурок, кажется, словил дзен женской логики. Ну да, что уж тут поделаешь, если у женщин - триста тридцать две пятницы на неделе и ещё одна, запасная, в кармане. Он ушёл... она ушла... Чарли больше не бабник. Огонь солидно подплавил сломанный значок, буквы совсем заплыли. Ведунья машинально сделала глоток своего невозможно сладкого чая, чувствуя себя невольным свидетелем чего-то очень, очень важного.
Мириам Невельштейн: Оливер Купер пишет: Нелепо уставился на петушка и чашку чая, которые оказались в руках. Спасибо, сестренка. Улыбнулся и пошел дальше своей дорогой, крепко сжимая петушка и чашку в руках. Не добежав до костра остановилась и повернулась посмотреть где там Шнурочек. О чем то задумалась на пол минутки и решила что костер уже все равно кончается, и вряд ли будет что то очень интересное и снова рванула за Олом. Догнала уже у самого дома, но не стала ни дергать, ни говорить ничего, просто пошла хвостиком, тихо-тихо, что бы не напугать, захочет сам заметит.
Лиа Смит: Оро пишет: Появляются редко, только по серьезному поводу, искренни, в меру горьки, в меру солёны, абсолютно прозрачны. Прислушалась к новой сказке, запоминая слова. Иногда столько можно почерпнуть из таких ночей. Оро пишет: у каждой сказки есть тень в реальном мире. А у каждого отражения есть реальная личность. Все переплетено. Влияния не избежать. Незаметно для себя согласно кивнула словам. Необычная вышла история. Но такая искренняя и прямая. Понятная. Стало теплее, хотя сегодня Рыжую грел не только огонь и плед. Наступила пауза, в которой Лиса уже начала пригреваться в объятиях милого, нежась во мраке ночи и ловя новые ощущения от услышанного. Но, Ночь решила пройти не без драм. Вот уже замаячила на горизонте первая полоска света, как Чарли выкинула новый фокус. Или старый? не заметить было ее метаний невозможно. Она не делала, как другие - тихо. Она была резка, не тиха. Хотя это же Чарли. Рыжая усмехнулась, когда та вернулась и спряталась в палатке. Правильно, зачем покидать ночь. А потом случилось и вовсе то, чего не ждал, наверное, никто. Чарли!! Первая! Ринулась к Оливеру и на глазах у всех (перед этим даже сообщив всем громко о том, что что-то будет) поцеловала Шнурка. А тот ушел. А она убежала. Рыжая поежилась. Как в дурных мелодрамах. Отвернулась от костра, в который Сина так резко бросила свой значок и крепко обняла Змея, боясь, что и он так вот убежит. Или еще что-то случится. Но у них ведь не будет так? Он ведь тоже любит ее. Он сам сказал. Рассвет приближался. Оставшиеся молчали. Каждый думал о своем. Лиа все еще крепко прижималась ко Змею, ловя его теплое дыхание на своей щеке. И вроде все хорошо, у нее так точно, но как-то беспокойно. Неправильно ночь закончилась. Поцеловала Змея в щеку и нехотя отстранилась. Встала, привлекая к себе внимание. - Спасибо всем, что пришли. Тем, кто поделился своей сказкой, тем, кто пришел послушать, да взять из каждой что-то для себя. Ночь была чудесной благодаря каждому из вас. Я думаю, каждый был услышан. И все, кто хотел сказать - сделали это. Уверена, это не последняя наша Ночь. Ведь так приятно собираться всем вместе. А повод - всегда можно найти. Лишь бы было желание вот так просто быть рядом друг с другом, дорогие Домочадцы. Лиа ничуть не кривила душой, ей был дорог каждый житель Дома, а также его гости. Нет посторонних людей. Не в эту Ночь. - На этом Ночь, когда можно говорить, я объявляю оконченной. Доброе утро, Дом. И приятного всем дня. Вернулась к Рику и потянула его за руку. Оставаться здесь больше не нужно было. А с момента его возвращения, только в эту ночь он был с ней рядом. Да и то - не наедине ведь. Пора было похищать своего прекрасного и ядовитого. У старосты еще было много планов, пусть уже не на ночь, так на это прекрасное утро. А Рик - был главным пунктом этих планов. Сбросила плед и увела, ото всех забрала, украла. Повела по тропике в Дом, исчезая для всех, вдвоем.
Беглянка: Тихо выглядывает из-за деревьев.
Лиа Смит: Вышла в лес, точнее даже выбежала. По рыхлому белоснежному снегу, увязая в нем, но рвясь вперед. Бой курантов. Как в детстве. Где-то в воздухе. Подбежала к елке и влезла под ее лохматые лапы. Обняла ствол деревца, прижимаясь щекой. Если в Новый Год действительно исполняются чудеса, то почему бы не попросить немножко чуда для себя? Зашептала отчаянно, горячо. - Дедушка Мороз, ты ведь слышишь меня. Миленький. Исполни всего одно желание, прошу. Всего одно. - Крепче прижалась к деревцу. - Елочка, колючая и пушистая красавица. Пообещай, что все еще будет. И счастье еще впереди. Закрыла глаза. Рыжей не было холодно. Огненная девочка. Теплые ладошки, горящие глаза. Только немного влажные. И припорошенное инеем сердце. Ей не были страшны морозы. Но она замерзала изнутри. Быть может в этом году все изменится? Или просто станет теплее. Села на землю, щедро устеленную под пушистой елкой сухими иглами. Одними губами, моля, прося. Чтобы вернулся всякий, кого ждут. Чтобы не исчезали больше. И не расставались надолго.
Эдвард Нот: *Встал на окраине леса, в ожидании своего попутчика. В ожидании закурил. Лёгкий морозец на улице, привёл голову Эдварда в порядок и он стал медленно перебирать возможные варианты реальности. Что может изменить, хоть и незначительно поведение человека? Ответов было так много, но чтобы сжать круг возможных ответов, нужна была информация. И скоро он её получит. Возьмём не характерную для себя тактику. Спросим в лоб.*
полная версия страницы